1998.Галина Леденцова. РАДИОТЕАТР

Радиотеатр - попытка вновьобвести романтическую чувствительность, императивно насаждаемую пластмассовым объектом, висящим на каждой кухне - радиоточкой.Радиоточка это - настоящее психоделическое чудо: музыкальная шкатулка и ящик Пандоры, вместилище столь необходимых нам сильных и прекрасных эмоций, окрашенных в серо-зеленый масляный цвет коммунальной кухни. Радиотеатр - атрибут радиоточки. Радио-точки сложены в многоточие, непрерывную пунктирную линию, образующую отечественную виртуальную реальность.В мире новых технология и тотальной виртуальности предлагается еще одна машина желаний.Радиотеатр - новая машина чувствительности, производящая грезы на кухне, прошлое и будущее: ушедшее и несбывшееся.


Radio theater is an attempt to find again that romanticsentimentality imperatively inculcated by a plastic object wehave in every kitchen - radio set.Radio point is a real psychedelic miracle: a musical casketand Pandora's box, a receptacle of strong and beautifulemotions we need so much, tinted with grayish-green oilpaints of a "communal" kitchen.Radio theater is an attribute of radio pointRadio points form suspension points, a continuous dottedline, which makes up our home virtual reality.In the world of new technologies and total virtuality onemore wishes' machine is being offered.Radio theater is a new machine of sentimentality, producingday-dreams in the kitchen, past and future that had left andnever came true.

Альбом: Spider&Mouse art-space

Альбом: 1998

Радиотеатр -

машина чувствительности

или три обезьянки

Великий немой

Великий слепой

Великий глухой

Три обезьянки:

ничего не слышу,

ничего не вижу,

ничего никому не скажу

никакого разочарования:

Ты

видишь,

слышишь,

говоришь

только то, чем сам себя очаровываешь.

Белла Балаш накануне наступления звукового кино спрашивал:

как поверить в то, что тюремщик , растроганный игрой Паганини, отворяет ему решетки тюрьмы, если в кино ты слышишь эту игру.

Тынянов писал о вреде книжных иллюстраций,  ограничивающих воображение читателя,

видящего героя. 

Когда мысли роятся в голове складываясь в мыслеобразы, лучше их не высказывать.

Очень правильная обезьянка та, у которой закрыт рот.

Лучшие музыканты - слепы. Лучшие пантомимисты - глухи. Милая дама в углу телевизионного экрана, совершающая пантомиму сурдоперевода, много богаче новостей, которые она  переводит, и так называемого видеоряда. 
Что за внутренняя музыка звучит в глубинах глухонемого.

Что за фантастическое богатство образного мира у слепо-глухо-немого! Депривация ОДНИХ органов чувств ведет к обогащению других: мир наощупь в полной темноте и тишине.

Известно, что в экспериментальных сурдокамерах, у людей отрезанных от коммуникации с внешним миром, расцветает новая реальность внутреннего мира :особые состояния сознания...

С эпохой звукового кино умер Великий немой.

С эпохой телевидения умер Великий слепой - радиотеатр.

Театр у микрофона- атрибут черных тарелок Центрального вещания, безразмерных зимних вечеров, томлений коммунальной кухни.

Голоса без тела:

Добрые сказочники - Бабанова, Литвинов, волшебник из страны USA Уиллис Канновер(“This is music USA”)

супермен Левитан (“Говорит Москва! Работают все радиостанции...”).

Хорошо бы их никогда не видеть!

 Обезьянка отняла руки от глаз:

Один - крошечный тщедушный еврей, другой - пьяноватый очкарик со стертым лицом.

Мы - дети консервированной культуры: картины в черно-белых репродукциях, джаз на километрах пленки магнитофона “Днепр 5”, радиотеатр...

8000- 100-частотка телефонного наушника, черно-белые автотипные клише с растром 36, безразмерный ресурс воображения - почти из ничего, из смутной репродукции возникает расконсервированный мир цвета, формы, звуков. архетипических персонажей и мифологических пространств.

Ностальгия по черным тарелкам Центрального вещания, безразмерным зимним вечерам,  дозволенной    чувствительности,  томлениям в коммунальной кухне. “Таня” “Собака на сене”, “Стакан воды”, “Машенька”....

Виртуальная реальность из фондов Государственного радиовещания. Радиотеатр

Юрий Соболев